* * *

В декабре 2018 года вышло в свет наше новое издание – «Священномученик Филумен Святогробец». Над этим российско-кипрским проектом нам довелось поработать в тесном сотрудничестве с митрополитом Морфским Неофитом и с сестрами окормляемого им монастыря свт. Николая в поселке Орунда (Orounta, Cyprus). Эта обитель непосредственно связана со святым Филуменом, выдающимся подвижником, молитвенником и аскетом, нашим современником. Его память празднуется в нашей Церкви 16/29.11. После своей мученической кончины (+1979) святой не раз являлся в обители и совершал чудеса, он стал ее небесным покровителем и особо здесь почитается. Сестры монастыря под руководством владыки Неофита составили самое полное житие святого, посвятив этому не один год кропотливой работы.

Ныне сбывается мечта этой монашеской общины – утвержден проект сооружения в монастыре нового храма, посвященного сщмч. Филумену, дабы, как говорят сами сестры, «воздать должное почитание возлюбленному нами святому, который вместе со святителем Николаем покрывает и ограждает нашу обитель». Все заботы по возведению храма ложатся на плечи небольшого сестричества – схиигумении и шести монахинь. Если среди наших читателей найдутся желающие оказать сестрам помощь, то можно вложить свою лепту в созидание храма и тем почтить память святого мученика чудотворца [1].

Наше участие в проекте состояло прежде всего в работе над русским текстом и оформлением книги. Здесь можно познакомиться со вступительным словом, предваряющим житие, а само издание размещено в разделе «Книги».

Земная жизнь святого Филумена была «увенчана мученической кровью», и об этом подробно расскажет читателю наша книга. Однако от нас во многом остается сокрытым путь иноческого подвига, приведший к столь славной кончине. Мы встретим лишь краткие упоминания о том, что стяжанию мученического венца предшествовал «многолетний духовный труд», справедливо именуемый «мученичеством совести» [2].

Не случайно в православной традиции путь строгой аскезы и внутреннего делания связывается с образом мученичества. Пострадать за Христа от меча гонителей дается немногим избранным, чья жертва признается Церковью наивысшим подвигом. Но вместе с тем великое множество мирно почивших преподобных отцов десятками лет претерпевали мучительные страдания в жестокой внешней и внутренней брани с собственным естеством и с диаволом. Их страдания не столь сконцентрированы и остры, как у павших от рук палача, но в своей совокупности они едва ли уступают им по силе, они лишь растянуты во времени – порой на полвека, как у прп. Марии Египетской, порой на всю жизнь. А потому подвижники, победившие силой Христовой на этом пути, стяжавшие бесстрастие и благодатное богоусыновление, признаются по праву теми же мучениками. Житие святого Филумена в этом отношении особо примечательно, – оно свидетельство тому, что сей муж претерпел сугубое мученичество.

О высокой подвижнической жизни святого известно немного. Судить об этом позволяют только отдельные скупые эпизоды, и связано это с тем, что «отец Филумен старался тщательно скрывать от всех свои духовные подвиги». Не удивительно поэтому, что знавшие святого сохранили воспоминания в основном о внешней стороне его деятельности и служения. Тем не менее вполне утаить духовные дарования было не просто, – смиренного инока выдавала сама «Божественная благодать, обитающая в его душе», ибо она «то и дело обнаруживала свое присутствие». Потому и сложилось общее мнение среди его паствы, что «основное значение он придавал духовному содержанию подвига».

По некоторым деталям жития святого Филумена, по отдельным штрихам видно, что подвижник никогда не оставлял напряженного внутреннего делания. Всегда погруженный в глубокое молитвенное состояние, поглощенный трезвением и неотступным богопредстоянием, – и в храме, и вне его, – он совершал в своем сердце непрекращаемое богослужение, следуя главному завету исихастов: «будем стремиться иметь лишь одно сердечное действие», будем «заботиться только об одном: чтобы совершалось в сердце действие молитвы» [3].

Целый ряд признаков указывает: святой шел именно этим путем. С юности он утвердился на стезе внутреннего подвижничества, на стержневом направлении восточного созерцательного монашества, напрямую ведущем к вершинам духовного совершенства. Потому и достиг очень рано духовной зрелости, о чем осталось много авторитетных свидетельств [4].

По нашим обычным представлениям, усвоенным из чтения Патериков, образ подвижников исихазма связывается с отшельничеством в пустыне, с пещерами и песками Египта, Синая и Палестины. Однако подвиг священного безмолвия и умного делания всегда был доступен и для подвизавшихся в сердцевине мира – среди многолюдных обителей и больших городов. Свидетельств тому во множестве было явлено и в Византии, и на Руси. Святой Филумен продолжил эту традицию, став носителем духа древних отцов, столь целительного для мятущихся душ нашей бурной эпохи. Его служение связано с крупнейшими культурно-историческими центрами Ближнего Востока. Это цитадели древней цивилизации: Иерусалим, Тивериада, Яффа, Рамалла, Наблус. Здесь «он приобрел известность выдающегося пастыря и духовника... окормляя с отеческой любовью» свою многотысячную паству. При этом, как отмечают его духовные чада, «оставаясь монахом в миру, он не превратился в монаха обмирщенного».

Образ святого Филумена особо дорог нам, ибо это наш современник, дитя той же апостасийной эпохи, и он явил нам дивный пример, уникальный для нашего времени: сумел воплотить в своем житии три вида подвига, три пути служения Господу. Это, прежде всего, преподобническая стезя замкнутого в себе и в Боге безмолвника, подвижника внутреннего делания, это также широкое поле пастырства, подвиг старческого служения, и, наконец, это выстраданное в духовной борьбе дарование – вершина пути Христова – мученический венец.

Даровано и нашей Церкви в лице нового священномученика столь актуальное напоминание о том, что путь внутреннего умно-сердечного делания, пути к реальному богообщению и прижизненному обожению нашего естества остаются открытыми для православных христиан всегда. И в наши дни не менее, чем когда-либо.